Акафист святому священномученику Лаврентию Римскому, архидиакону
Память: 23 (10) августа
Не утвержден для общецерковного использования.
Избра́нный страстоте́рпче и уго́дниче Христо́в Лавре́нтие, архидиа́коне и непобеди́мый во страда́ниих великому́чениче, пе́сньми похва́льными велича́ем тя́ на́шего в беда́х засту́пника, вы́ну предстоя́щаго златоза́рному престо́лу Царя́ сла́вы; Ты́ же, я́ко огне́м муче́ний вше́дый в поко́й небе́сный, от огня́ страсте́й и ско́рби вся́кия свобожда́яй на́с, во упова́нии тебе́ взыва́ющих:
Арха́нгелов и А́нгелов чи́ны, Серафи́мов и Херуви́мов собо́ри, и все́х го́рних безпло́тных си́л со́нмы вельми́ удиви́шася толи́кому му́жеству твоему́, великому́чениче Лавре́нтие, я́ко в немощне́м телеси́ челове́честем безпло́тных си́л яви́л еси́ о́браз, огне́м бо на желе́знем одре́ жего́мый и испека́емый, всесожже́ние живы́я же́ртвы Христу́ бы́л еси́. Сие́ пачеесте́ственное и стра́шное для еди́наго по́мысла челове́ческаго терпе́ние то́чию воспомина́юще, содрага́емся, и от всего́ се́рдца воспева́ем та́ко:
Ви́дя святе́йший первосвяти́тель Ри́мския це́ркви богому́дрый Си́кст, твое́ ве́лие дерзнове́ние о Го́споде, святы́й великому́чениче Лавре́нтие, возлюби́ тя́, архидиа́кона своего́, и прославля́я Го́спода воздвиза́ющаго на тя́ попече́ние о до́му Бо́жием, о ни́щих и убо́гих ча́дех Бо́жиих, о все́х скорбя́щих и озло́бленных, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующих и име́я тя́ до́браго де́лателя во хра́ме святы́ни Госпо́дней, ра́довашеся ду́хом, науча́я и на́с воспева́ти о тебе́ благода́телю на́шему Бо́гу: Аллилу́иа.
Ра́зум Богопросвеще́н име́я, о до́блий испове́дниче Христо́в Лавре́нтие, и ми́ра сего́ сла́дости презре́в, устреми́лся еси́ во сле́д стра́ждущаго учи́теля своего́ свята́го Си́кста и к нему́ от всея́ лю́бящия души́ твоея́ взыва́л еси́: «ка́мо, о́тче, без сы́на гряды́й? Ка́мо, о архиере́ю святы́й, спеши́ши без архидиа́кона твоего́? Ты́ никогда́же без мене́ приноси́л еси́ же́ртву, что́ во мне́ неуго́дно яви́ся оте́честей твое́й ми́лости? Еда́ ли не искуси́л мя́ еси́, уго́дна бы́ти тебе́ служи́теля? И а́ще о́бщник бы́х тебе́ в де́йствии Боже́ственных та́ин Христо́вых, почто́ и во излия́нии за Христа́ кро́ве не обща́юся тебе́? Поими́ мя́, о́тче, с тобо́ю, сы́на твоего́, поими́, учи́телю, ученика́ твоего́ и да́ждь мя́ пред тобо́ю в же́ртву Бо́гу, я́коже Авраа́м сы́на Исаа́ка и я́ко верхо́вный Апо́стол Пе́тр пе́рваго Архидиа́кона Стефа́на, и узре́в мя́ соверши́вшася му́ченичеством, са́м по́слежде к венцу́ потщи́шися«. Таково́й любви́ твое́й, великому́чениче Христо́в, дивя́щеся, умиле́нно вопие́м ти́ похва́льная:
Си́лою Всевы́шняго укрепля́еми, святи́и му́ченицы, дерзнове́нно пропове́даху Све́та и́стиннаго Христа́, И́мже просвеща́емии, ко сла́ве небе́сней устреми́шася; глаго́лаше бо Си́кст святы́й диа́коном и соу́зником свои́м Феликисси́му и Ага́питу: «бра́тия и свое́нственники мои́: не убо́йтеся му́к вре́менных; ве́сте ка́я муче́ния претерпе́ша пре́жде на́с святи́и, да получа́т вене́ц ве́чныя жи́зни. Са́м Христо́с Бо́г на́ш оста́вил на́м о́браз, не убо́йтеся у́бо пострада́ти за Христа́ да с ни́м воцарите́ся». Сему́ у́бо испове́данию вне́мля и ты́, вели́кий страда́льче Лавре́нтие, к достиже́нию небе́сных черто́гов устреми́лся еси́, воспева́я са́м, и на́с воздвиза́я пе́ти, вся́ промышля́ющему о на́с Бо́гу: Аллилу́иа.
Име́ет ве́сь ми́р христиа́нский моли́твенницы о себе́ святи́и му́ченицы, ра́достию просвеща́ется о се́м, и тебе́, вели́кий страда́льче Христо́в Лавре́нтие, прославля́я, воздвиза́ет хра́мы и́мени твоему́, покланя́ется ико́нам ли́ка твоего́, ве́дяще тя́, я́ко усе́рднаго печа́льника и засту́пника и в похвалу́ сицева́я тебе́ вопие́т:
Бу́рею я́рости на и́мя Христо́во ды́шуще неве́рнии лю́дие, устреми́шася на христиа́ны, во е́же предава́ти и́х му́кам люте́йшим, растерза́нию зверьми́, усече́нию ме́чному и огню́. Ты́ же, великому́чениче, па́че о́ных люте́йшую сме́рть прия́л еси́, испече́н бы́в огне́м, а́ки бра́шно пече́ное, на сне́дь кровожа́дным лю́дем, зве́рское существо́ иму́щим, оба́че си́ла вра́жия ничто́же успе́, любо́вию бо ко Христу́ пламене́я, взыва́л еси́ со Апо́столом: «кто́ ны́ разлучи́т от любве́ Бо́жия, ско́рбь ли, или́ теснота́, или́ гоне́ние, или́ гла́д, или́ нагота́, или́ беда́, или́ ме́ч, я́коже е́сть пи́сано: я́ко Тебе́ ра́ди умерщвля́еми есмы́ ве́сь де́нь, вмени́хомся, я́ко о́вцы заколе́ния, но во все́х си́х препобежда́еми за Возлю́бльшаго ны́», сию́ у́бо ве́лию любо́вь име́ти испроси́ и на́м, уго́дниче Бо́жий, науча́я воспева́ти Подвигополо́жнику: Аллилу́иа.
Слы́шавши Си́кст святы́й, твоя́ любо́вию понужда́емыя глаго́лы, и ду́хом прови́дя бу́дущая, си́це отвеща́ше тебе́: «не оставля́ю тя́, о ча́до, но на мно́жайшия му́ки блюду́ тя́, предлежа́т бо тебе́ бо́льшия по́двиги за ве́ру Христо́ву. А́з, я́ко ста́р, на легча́йшее исхожду́ боре́ние, тебе́ же подоба́ет сла́внейшее показа́ти над мучи́телем одоле́ние и торжество́; не пла́чи у́бо, но ве́ждь, я́ко по трие́х дне́х сконча́ния на́шего, по́йдеши, леви́те, за свои́м свяще́нником, не потре́бно е́сть тебе́ прису́тствия моего́, а́ки бы каковы́я по́мощи: Илия́ оста́ви Елисе́я, но не отъя́ ему́ чудоде́йственныя си́лы. Иди́ те́м вре́менем и церко́вная сокро́вища разда́ждь ни́щим и тре́бующим – по твоему́ разсмотре́нию». Сие́ обетова́ние и во́лю Архиере́я своего́ слы́шавши ты́, я́ко послушли́в архидиа́кон того́, ве́лиим тща́нием устреми́ся да сотвори́ши сия́, поуча́я на́с взыва́ти тебе́:
Чу́до вели́кое по́мощию си́лы Бо́жия де́йствующия в тебе́, по кре́пцей любви́ твое́й ко Христу́, сотвори́л еси́, сла́вный страстоте́рпче Христо́в, егда́ по сконча́нии слове́с архипа́стыря твоего́ и учи́теля ты́, святы́й Лавре́нтие, я́коже повеству́ет житие́ твое́, «вся́ церко́вная у́твари и сокро́вища взе́м, иска́ше по всему́ гра́ду кры́ющихся кли́риков и убо́гих христиа́н, и ели́ких обрета́ше, дая́ше и́м на ну́жныя потре́бы» и та́мо, исцеля́я вся́ неду́жныя очи́ма и главо́ю, чудотво́рец яви́лся еси́ ди́вный во сла́внем житии́ твое́м; те́мже и по кончи́не святы́ми моща́ми свои́ми и ди́вными чудотворя́щими ико́нами цели́ши вся́кия неду́ги, ко твоему́ заступле́нию вседу́шно притека́ющих, Бо́гу же, Пода́телю вся́кия ми́лости, пою́щих: Аллилу́иа.
Узре́ све́т слепы́й Крискентио́н, ему́же ты́, помоли́вшеся, ре́кл еси́: «Госпо́дь на́ш Иису́с Христо́с, отве́рзый о́чи слепорожде́нному, То́й да просвети́т тя́» и сотвори́в, я́коже глаго́лет житие́ твое́, «кре́стное зна́мение на очесе́х слепа́го, и а́бие то́й прозре́, и ви́де лице́ Лавре́нтиево, и возра́довася». Сие́ бя́ше в до́му Нарки́сса христиа́нина; пре́ си́м же, а́бие по рече́нии Си́кста свята́го, прише́дый в до́м вдовы́ Кириаки́и, к горе́ Хелио́н нарица́емей, иде́же мно́зи христиа́ны собра́шася, исцели́л еси́ ту́ю от боле́зни главы́, чрез возложе́ние ру́к твои́х и рече́ние: «во и́мя Го́спода на́шего Иису́са Христа́ бу́ди здра́ва», учреди́в у́бо дово́льны христиа́ны та́мо, та́кожде и в дому́ Нарки́сса су́щия, прише́л еси́ в пеще́ры Непотиа́новы, несы́й кры́ющимся та́мо христиа́ном «я́же на пи́щу и ины́я потре́бы», иде́же бо со́брани бы́ша ду́ш я́ко се́дмьдесят и три́, с ни́ми же обре́т и пресви́тера Иусти́на. Мы́слию у́бо и любо́вию, срета́я тя́ на се́м пути́ твое́м, возглаша́ем та́ко:
Пропове́дницы и́стины, богоно́снии му́ченицы святи́и, скво́зь о́гнь и во́ду внидо́ша к небе́сному поко́ю, о ни́хже глаго́лати подоба́ет словесы́ апо́стольскими, я́ко си́и страстоте́рпцы ве́лиими и неисчисли́мыми му́ками умуче́нии «ка́мением побие́ни бы́ша, претре́ни бы́ша, искуше́ни бы́ша, уби́йством меча́ умро́ша, и́хже не бе́ досто́ин ве́сь ми́р». Те́мже у́бо и мы́, по сему́ глаго́лу апо́столову, «толи́к иму́ще облежа́щь на́с о́блак свиде́телей, бре́мя вся́кое отло́жше и удо́бь обстоя́тельный гре́х, терпе́нием да тече́м на предлежа́щий на́м по́двиг, взира́юще на Нача́льника ве́ры и соверши́теля Иису́са», Ему́же с весе́лием, от всего́ се́рдца на́шего, возопие́м: Аллилу́иа.
С све́тлым лице́м предста́в суди́лищу Де́киеву, свя́те Лавре́нтие, ра́довался еси́ гряду́щему венцу́ му́ченическому, па́че венца́ мирски́я сла́вы и вопроша́емь от него́ бы́в «где́ су́ть сокро́вища церко́вная», ничто́же отвеща́л еси́ безу́мному, подо́бяся Подвигополо́жнику Христу́ Бо́гу, И́же не даде́ отве́та вопроша́вшему Его́ И́роду. Разгне́вася у́бо Де́кий, вдаде́ тя́ Валериа́ну епа́рху, то́йже в темни́цу заключи́ тя́, иде́же ты́ слепы́я мно́гия исцели́в, подвиза́еши все́х ве́рных взыва́ти та́ко:
Ми́ра до́льняго красоту́, бога́тство и сла́ву земну́ю оста́вил еси́, непобеди́мый во́ине Христо́в великому́чениче архидиа́коне Лавре́нтие, и к небе́сным го́рним селе́нием лю́тою стезе́ю муче́ний му́жественне восте́кл еси́, иде́же предстоя́ престо́лу Го́спода сла́вы с ли́ки а́нгельскими, пое́ши Ему́ побе́дную пе́снь: Аллилу́иа.
Егда́ узре́ Ипполи́т, нача́льник темни́цы, исцеле́ннаго тобо́ю слепа́го у́зника Луки́ллия, его́же и креще́нием просвети́л еси́, и ины́я мно́гия слепцы́ приходи́вшия к тебе́, я́ко ты́, по словеси́ жития́ твоего́, «призыва́я и́мя Иису́с Христо́во и ру́ку с зна́мением кре́стным на очеса́ и́х возлага́я, творя́ше и́х прозре́ти», си́м у́бо дивя́ся, оба́че не оставля́я и заблужде́ния неве́рных, испы́товаше тя́: «покажи́ мне́ сокро́вища церко́вная»; к нему́ же ты́, великому́чениче, ре́кл еси́: «О Ипполи́те, а́ще ве́ровати бу́деши в Бо́га Отца́ всеси́льнаго и в Сы́на Его́ Го́спода Иису́са Христа́, пока́зано тебе́ бу́дет сокро́вище и жи́знь ве́чная да́стся ти́». Посе́м у́бо, изведе́н бы́в из темни́цы в до́м Ипполи́тов и, огласи́в его́, крести́; просвеще́н же бы́в Ипполи́т креще́нием, рече́: «ви́дех ду́ши непови́нныя в вели́цей ра́дости», я́коже повеству́ет житие́, – «то́ бя́ху сокро́вища, о ни́хже Лавре́нтий ему́ изве́ствоваше, я́ко бу́дут открове́нна, в ча́с бо креще́ния показа́ ему́ Госпо́дь ди́вным виде́нием небе́сная ра́дования»; си́м обра́дован Ипполи́т бы́в, приведе́ ко Христу́ ве́сь до́м сво́й; от него́же похваля́емый, великому́чениче, та́кожде и от на́с приими́ сия́:
Сокро́вищем земны́м прилежа́, Валериа́н мучи́тель истяза́ше тя́, святы́й Лавре́нтие, ему́же ты́ и обеща́л еси́ показа́ти сокро́вища: «да́ждь ми́ вре́мя на два́ или́ три́ дни́ и а́з покажу́ ти́ сокро́вища». Отпуще́ну же бы́вшу ти́ из темни́цы и извеще́нну бы́вшу о се́м Де́кию Царю́, ты́, великому́чениче, собра́л еси́ мно́гое мно́жество ни́щих, и вдови́ц, и сиро́т, и слепы́х, и хромы́х, и немощны́х в до́м Ипполи́тов, по трие́х же дне́х, приве́дши о́ных пред лице́ Де́кия и Валери́ана, воззва́ к ни́м: «се́ и́мате сокро́вища ве́чная в те́х, и́хже зри́те сосу́дех вложе́нная, и кто́ име́ния своя́ в ты́я сосу́ды влага́ет – прие́млет о́ныя с ли́хвою в Небе́снем Ца́рствии». Да́ждь у́бо и на́м моли́твами твои́ми, святы́й великому́чениче, сокро́вища на́ша земна́я, тле́нная, без сожале́ния влага́ти в та́яжде честны́я сосу́ды, ча́юще небе́снаго воздая́ния и поя́ Бо́гу пе́снь хвалы́: Аллилу́иа.
Ви́дяще ца́рь Де́кий и Валериа́н епа́рх себе́ постыжде́нных, разгне́вашася зело́ и уже́ не о сокро́вищах тебе́, святы́й великому́чениче, истязова́ху, но к поклоне́нию и́долом привлека́ху, бие́му у́бо неща́дно и устраша́ему разнови́дными ору́дии муче́ний тебе́ бы́вшу, взыва́л еси́ Де́кию: «о, окая́нне, все́х си́х а́з давно́ жела́х, а́ки пи́ршества, то́ бо ва́м ви́дятся бы́ти муче́ния, на́м же сла́ва»; повелева́ющу мучи́телю, да приведе́ши на пи́ршество сие́ вся́ христиа́ны, глаго́лаше: «не досто́йна су́ть скве́рная очеса́ ва́ша ви́дети те́х, и́хже имена́ напи́сана су́ть на небесе́х». Бие́му же па́ки, и опаля́ему, и моля́щуся ти́ уже́ о исхо́де души́ твоея́, слы́шашеся гла́с с небесе́: «еще́ мно́жае страда́ти и́маши», его́же а́ще слы́шаху неве́рнии, но не можа́ху уразуме́ти отку́ду е́сть, и па́ки люте́йшия му́ки приложи́ша, и́хже мы́ воспомина́я, благогове́йно тебе́ вопие́м:
Все́ю душе́ю твое́ю возлюби́в Го́спода, Его́же и посреде́ лю́тых муче́ний, я́ко среди́ весе́лия, вели́кий в му́ченицех Лавре́нтие, непреста́нно прославля́л еси́; те́мже и Христо́с зна́мение си́лы Своея́ явля́ше на тебе́, посыла́я а́нгела Своего́, его́же ви́де еди́н от во́ин, и́менем Рома́н, возопи́: «святы́й Лавре́нтие, ви́жду ю́ношу пресве́тла при тебе́ стоя́ща и ле́нтием отира́юща я́звы и все́ те́ло твое́. Заклина́ю у́бо тя́ Христо́м Го́сподем, посла́вшим тебе́ а́нгела Своего́, не оста́ви мене́». Сему́ ди́вному зна́мению мучи́тели не восхоте́ша внима́ти, волшебство́м о́ное разуме́я, и заключи́ша тя́ па́ки в темни́цу, иде́же ты́ крести́в Рома́на, угото́ви его́ на по́двиг муче́ния, о́н же, приклони́в вы́ю свою́ под ме́ч о́стрый, взыва́ше я́коже и ты́, ра́достно Го́споду пе́снь хвалы́: Аллилу́иа.
Вити́я многовеща́ннии не возмо́гут изобрази́ти и уразуме́ти люте́йшия му́ки, егда́, я́коже глаго́лет житие́ твое́, вели́кий Лавре́нтие, «принесе́н бы́сть о́др желе́зный, и на то́м положи́ша му́ченика на́га пред Де́кием и Валериа́ном, и у́глие о́гненное подложи́ша, желе́зными же ви́лами слуги́ све́рху пригнета́ху на одре́ то́м те́ло му́чениково и поджига́ху пеку́ще, а́ки сне́дное мя́со». Сие́ страда́ние твое́ то́чию воспомина́я, содрага́емся, и приле́жно прино́сим ти́ похва́льная пе́сни сия́:
Спасти́ хотя́ ду́шу твою́, о телеси́ твое́м небре́гл еси́, принося́ себе́ в же́ртву Го́споду, я́коже и глаго́лал еси́ мучи́телем твои́м: «а́з принесо́х мене́ сама́го же́ртву Бо́гу моему́ в воню́ благоуха́ния в ду́се сокруше́нном» и, егда́ мучи́телие разжига́ху вельми́ о́др, па́ки ре́кл еси́ царю́: «ви́ждь, окая́нне, я́ко у́глие то́ о́гненное мне́ прохла́ду гото́вит, тебе́ же – ве́чныя му́ки, ве́сть бо Госпо́дь мо́й, я́ко о святе́м и́мени Его́ оклевета́нный – не отверго́хся, вопроше́нный – испове́дах Его́, ны́не жего́мый – благодарю́ Ему́». Сицево́му благоду́шию в лю́тых страда́ниих научи́ и на́с, до́блестный великому́чениче, да дости́гши обетова́нных благи́х, воспое́м с тобо́ю пе́снь побе́дную Христу́ Бо́гу: Аллилу́иа.
Сте́ны безчу́вственныя тверде́е показа́ся безбо́жный мучи́тель, повеству́ет бо житие́ твое́, Лавре́нтие сла́вне, я́ко «вси́ та́мо предстоя́вшии удивля́хуся царе́ву мучи́тельству таково́му, я́ко жи́ва челове́ка испещи́ повеле́». Ты́ же, великому́чениче, глаго́лал еси́ моли́твенно: «Благодарю́ тя́, Го́споди Иису́се Христе́, я́ко укрепи́л мя́ еси́», и обра́щся к мучи́телем ре́кл еси́: «се́, о окая́ннии, испеко́сте еди́ну те́ла моего́ страну́, обрати́те на другу́ю и яди́те испече́нное мя́со мое́», и па́ки ко Го́споду: «Благодарю́ тя́, Го́споди Иису́се Христе́, я́ко сподо́бил мя́ еси́ вни́ти во врата́ Твоя́» и сия́ ре́к, испусти́ ду́х. Поклоня́яся такове́й сла́вней кончи́не твое́й, умиле́нно вопие́м ти́:
Пе́снь исхо́дную пе́рвее принесе́ тебе́, страда́льче Лавре́нтие, Ипполи́т темни́чник, креще́нный тобо́ю, и́же похи́ти в ту́ но́щь те́ло твое́ и плащани́цею со арома́ты обви́ е́ и со Иусти́ном пресви́тером принесе́ в до́м Кириаки́и вдови́цы, пребы́в в то́й де́нь в поще́нии со слеза́ми, в ве́чер же глубо́к, я́коже повеству́ет житие́ твое́, «мо́щи твоя́ несо́ша в пеще́ру, я́же на селе́ вдовы́ тоя́. Собра́вшимся же мно́гим христиа́ном, и пла́чущим мно́го, сотвори́вше та́мо всено́щная моле́ния, погребо́ша че́стно му́ченика, а святы́й Иусти́н пресви́тер и вси́ про́чии бы́ша прича́стницы пречи́стых Та́ин Те́ла и Кро́ви Христо́вых». Воспомина́юще сие́ и мы́, вме́сто ми́ра – сле́зы моли́твы принесе́м тебе́ и пе́снем исхо́дным воздыха́ньми подража́я, воспое́м о тебе́ Бо́гу: Аллилу́иа.
Све́т Христо́в, просвеща́яй и освяща́яй вся́ческая, озари́ ду́шу твою́, богому́дрый великому́чениче, те́мже и по кончи́не твое́й честны́я мо́щи и ико́нныя подо́бия ли́ка твоего́ неоску́дно источа́ют исцеле́ния, утеше́ние и ра́дость все́м боля́щим, скорбя́щим и уны́лым, подвиза́я о́ных подража́ти тебе́ во испове́дании, терпе́нии, му́жестве и кре́пцей любви́ ко Христу́, е́юже пламене́я, ди́вный о́браз терпе́ния в злострада́ниих яви́л еси́ и на́с науча́еши воспева́ти тебе́ та́ко:
Благода́ть да́нную ти́ от Го́спода в земне́м житии́ твое́м, святы́й великому́чениче, во е́же исцеля́ти неду́жныя почита́я, ве́руем, я́ко и по сме́рти ты́ цели́ши с ве́рою приходя́щих ко всечестны́м моще́м твои́м и просла́вленным Боже́ственною благода́тию ико́нам; упова́ем же, уго́дниче Бо́жий, я́ко исцеля́я теле́сныя о́чи прибега́ющих к тебе́ неду́жных, вку́пе просвеща́еши и душе́вныя очеса́ и ны́не, я́коже и дре́вле, науча́я просвеще́нныя тобо́ю воспева́ти Творцу́ вся́ческих: Аллилу́иа.
Пою́ще твоя́ вели́кая страда́ния, Лавре́нтие, вели́кий Христо́в уго́дниче, хва́лим твое́ непостижи́мое на́м немощны́м долготерпе́ние, ублажа́ем тве́рдое испове́дание Христо́во и, почита́я свяще́нную и сла́вную па́мять твою́, засту́пниче на́ш и цели́телю, ве́даем, я́ко по сло́ву псалмопе́вца, «в па́мять ве́чную бу́дет пра́ведник». Те́мже любо́вию прославля́я тя́, от чи́стаго се́рдца и благогове́йныя души́, устна́ми, а́ще и гре́шными, но усе́рдными, вопие́м со умиле́нием си́це:
О вели́кий, всехва́льный, непобеди́мый во страда́ниих великому́чениче и архидиа́коне Лавре́нтие, приими́ от всея́ души́ на́шея сия́ похвалы́ тебе́ возноси́мыя, и на́с, ча́ющих ми́лости Бо́жия, по́мощи и спасе́ния, от вся́ких бе́д, боле́зней и зо́л соблюди́; воздыха́ний на́ших в боле́знех и ско́рбех не пре́зри, сле́зы на́ши собери́ и престо́лу Уте́шителя Го́спода принеси́, в ча́с же кончи́ны на́шея предста́ни на́м и престо́лу Го́спода сла́вы на́с предста́ви воспе́ти Ему́ в го́рних селе́ниих пе́снь А́нгельскую: Аллилу́иа.
Этот конда́к читается трижды, затем и́кос 1-й и конда́к 1-й.
Арха́нгелов и А́нгелов чи́ны, Серафи́мов и Херуви́мов собо́ри, и все́х го́рних безпло́тных си́л со́нмы вельми́ удиви́шася толи́кому му́жеству твоему́, великому́чениче Лавре́нтие, я́ко в немощне́м телеси́ челове́честем безпло́тных си́л яви́л еси́ о́браз, огне́м бо на желе́знем одре́ жего́мый и испека́емый, всесожже́ние живы́я же́ртвы Христу́ бы́л еси́. Сие́ пачеесте́ственное и стра́шное для еди́наго по́мысла челове́ческаго терпе́ние то́чию воспомина́юще, содрага́емся, и от всего́ се́рдца воспева́ем та́ко:
Избра́нный страстоте́рпче и уго́дниче Христо́в Лавре́нтие, архидиа́коне и непобеди́мый во страда́ниих великому́чениче, пе́сньми похва́льными велича́ем тя́ на́шего в беда́х засту́пника, вы́ну предстоя́щаго златоза́рному престо́лу Царя́ сла́вы; Ты́ же, я́ко огне́м муче́ний вше́дый в поко́й небе́сный, от огня́ страсте́й и ско́рби вся́кия свобожда́яй на́с, во упова́нии тебе́ взыва́ющих:
О всесвяты́й и преди́вный Страстоте́рпче Христо́в, архидиа́коне Лавре́нтие!